Балетные спектакли Мариинского театра
1917—1967
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22
Два спектакля, датированные 1965 и 1966 годом, вызвали оживленную дискуссию. Первый нз них «Двенадцать», второй — «Человек».
Балет «Двенадцать» композитора Б. Тищенко (либретто и хореография Л. Якобсона) — одно из наиболее сложных произведений во всей истории нашего хореографического театра. Сложность его обусловлена самой поэмой Блока. Силой гениального постижения современности Блок оценил никчемность того, что было подхвачено вихрем эпохи и выметено как мусор.
Снежная замять, ворвавшаяся в блаженно-сонное житие обывателей всех рангов, стала одним из лейтмотивов в музыке; она воплощена Якобсоном в начале балета, и образ этот дал дальнейшие ростки.
Но одна нз важных идей «Двенадцати» — преодоление анархо-индивидуалистпческого восприятия слома старого мира и утверждение нового, революционного порядка, — именно эта идея стала камнем преткновения для авторов балета. Есть эпизод, в котором, кажется, вот-вот наступит перелом, переход от анархии к революционной организованности. Это — когда двенадцать солдат революции без всякой музыки «чеканят» шаг; когда звенящий ритм ассоциируется даже не с блоковской поэзией, а с «Левым маршем». Но этот эпизод не получает развития. Причина, вероятно, в том, что композитор не вчитался, не придал должного значения концовкам X и XI глав поэмы, где Блок перефразирует строки «Варшавянки» и как бы указывает путь, по которому композитор, опираясь на ритм и попевки революционных песен, мог бы прийти к важнейшим выводам и своей музыкой подсказать балетмейстеру динамическое, а не созерцательное решение финала.
Вслед за поэмой Маяковского и Блока на балетную сцену вступила поэзия нашего современника — Эдуардаса Межелайтиса; его поэма «Человек» — одно из центральных произведений замечательного поэта. Композитор В. Салманов, автор музыки балета «Человек», музыкант, постоянно ищущий новых тем, охотно погружающийся вглубь философской проблематики. Закономерен его приход к философской поэме Межелайтиса. Поставил балет А. Лившиц, только начинающий свой путь балетмейстера.
Балетмейстер нашел своеобразную гамму движений необычных, где-то нарочито угловатых, ассоциирующихся с юношеской порой постижения мира. Стремление А. Лившица не поддаваться соблазнам пантомимы, а найти танцевальное выражение эмоции, образа, идеи, лежит в кругу современных представлений о балетной эстетике. Как в музыке, так и в пластике все времи ощущается скрытый спор с романтизмом, с пафосом открытых, откровенных эмоций. Максимальная сдержанность, может быть, и аккумулирует эмоциональную энергию, но порой высушивает звуковую и пластическую лексику.
* * *
В Театре имени Кирова, как и во всей стране, идет грандиозная созидательная работа.
Оглянемся на пройденный путь. От первых, неуверенных шагов — от «Величия мироздания» Ф. Лопухова, его же «Крепостной балерины» до «Легенды о любви» Ю. Григоровича; от «Партизанских дней» до «Клопа», от «Бахчисарайского фонтана» до «Берега надежды», от «Пламени Парижа» до «Тропою грома» пролегли пути исканий, полных и неполных побед, неудач, досадных срывов и снова исканий, экспериментов.
В советском балетном театре новаторство — одна из самых устойчивых традиций. Театр имени С. М. Кирова неустанно, с творческим запалом идет от балета к балету, превыше всего ценя идейность, право художника на риск, своеобразие и сосуществование балетмейстеров, композиторов, актеров самых несхожих индивидуальностей. Немало сделано за полстолетие. Перелистывая летопись театра, мы можем уверенно сказать: свой вклад в советскую хореографическую культуру театр внес и готов еще больше трудиться для дальнейшего расцвета прекрасного искусства танца.
Л. А. Энтелис. «Балетные спектакли за полвека», 1967 год